Сергей Шишкарев: Будь моя воля – дал бы Трефилову звание Героя России - «Гандбол»

Президент
Федерации гандбола России (ФГР) Сергей
Шишкарев пришел к нам в гости в тот день,
когда женская сборная улетела во Францию
– на турнир «Золотая лига». Пришел,
конечно же, с подарками: вручил на память
золотую майку с автографами олимпийских
чемпионок Рио-де-Жанейро, а также книгу
«Золото ручной работы» – великолепное
издание, посвященное той победе.

– Сергей
Николаевич, идея выпустить такую книгу
– ваша?
– Не
только. Мы задумали это вместе с Сергеем
Приголовкиным – нашим великолепным
комментатором, журналистом, членом
исполкома ФГР. Проделали огромную работу
в короткое время и к новому году мы уже
отпечатали все это великолепие. Очень
тщательно отбирали фото – детские,
семейные, спортивные. Глядите, какая
получилась красота. Вот Катюша Ильина...
одна из лучших разыгрывающих и одна из
самых красивых гандболисток мира.
Вот Влада Бобровникова, Анна Сень... Да
тут столько всего! Это одна из лучших
работ о спорте за последние 20 лет. Очень
яркая была победа и не менее яркая
получилась книга. Мы очень этим гордимся.

– Сейчас
как дела у нашей женской сборной?
– Накануне
третьего этапа «Золотой лиги» я провел
целый вечер в Новогорске, где находилась
команда. Прилетел вечером из Краснодара
и сразу туда. Почти три часа мы беседовали
с Евгением Васильевичем. Говорили о
предстоящем турнире, о подготовке к
стыковым матчам на чемпионат мира против
команды Польши. Надо сказать, настроение
у Трефилова было слишком спокойное,
может быть, это я перепрограммировал
его, сказав, что для нас «Золотая лига»
– проверочное мероприятие.

– Женская
сборная России на третьем этапе «Золотой
лиги» выступала в заметно обновленном
составе. Взят курс на омоложение?
– Знаете,
во время нашей беседы перед «Золотой
лигой» Евгений Васильевич коснулся
темы преждевременного ухода из спорта
многих девчонок. Та же Татьяна Ерохина
или Оля Акопян (олимпийские чемпионки
Рио – прим. ред) вполне могли продолжать
играть. Исключение, пожалуй, тут только
Ирина Близнова, к сожалению, у нее было
много травм. Другие же могли еще блистать
– не такие уж они старенькие, чтоб
покидать спорт.

– В
турнире не принимала участие самый
ценный игрок олимпийского турнира Анна
Вяхирева. По какой причине?
– У
нее проблемы с ногой. Похоже, что от
неправильного сращения там образовалась
киста. Какое-то время назад она жаловалась
на боль – видимо, это была трещина. Но
она девчонка мужественная и волевая –
терпела и продолжала играть. Потом стало
совсем невмоготу, Аня взяла паузу, чтобы
привести в порядок ногу. Ей сделали
операцию в Германии – все прошло успешно.
По прогнозам врачей, на восстановление
потребуется от 3,5 до 4 месяцев. И все же
мы надеемся, что к матчам со сборной
Польши она вернется в команду.

– С
теми, кто ушел из гандбола, вы поддерживаете
связь?
– Безусловно.
Считаю, что мы не имеем права оставлять
девочек, даже если они завершили карьеру
или их спортивное будущее под вопросом.
Вот недавно была прооперирована Полина
Кузнецова, я посчитал своим долгом
помочь с операцией, поскольку сама она
не может этого себе позволить. Бросать
людей напроизвол
судьбы я не имею права. Очень переживаю
за всю олимпийскую команду и всех очень
люблю. И мне очень хочется повторить
этот успех с мужской сборной. Но там
пока еще очень много работы.

–
Есть
ли хоть какие-то предпосылки к тому, что
мужская сборная станет более
конкурентоспособной?
–
Мужская
сборная России и сейчас достойная
команда. В коллективе собрано достаточное
количество игроков высокого уровня,
которые являются лидерами зарубежных
клубов. С этой точки зрения до сих пор
жаль, что мужская сборная России не
смогла совершить прорыв на чемпионате
мира. Хотя все предпосылки к этому были.
Если бы не травмы Сергея Горбока и Павла
Атьмана, а также безобразное судейство
в матче 1/8 финала с командой Словении,
кто знает, может быть, мы как раз оказались
бы на их месте, то есть, попали в тройку
сильнейших команд чемпионата мира.

Одним
словом – не надо принижать нашу мужскую
сборную. Конечно, сейчас произойдет
частичное обновление состава. Но задач
с нашей команды никто не снимал. Сборная
России обязана пробиться на чемпионат
Европы, на котором мы постараемся
оказаться как можно выше. Возможно, для
нынешнего поколения игроков это будет
последним шансом добиться в гандболе
действительно весомого результата.

«Президент
переспросил: «А, это тот Шишкарев, который
хотел заняться футболом?»

– Вы
пришли в гандбол, когда этот вид спорт
переживал не лучшие времена. Вас не
пугало то количество проблем, которое
предстояло решить?
– Сложности
меня не пугали. Я в своей жизни решил
много задач разного плана, начиная от
бизнеса, завершая политикой. Были у меня
и спортивные проекты. В гандболе больше
всего пугала неизвестность – я никогда
не корчил из себя великого знатока этого
вида спорта. Люди рассказывают, что
играли в гандбол в школе, но мне этого
не приходилось делать. Я всегда был
закоренелым футболистом – до мозга
костей. Но сейчас регулярно играю в
гандбол, езжу на тренировки. Правда,
недавно пришлось сделать перерыв – у
меня был перелом. Травму я получил не
на площадке – просто оступился. Но
сейчас вернулся к тренировкам.

Возвращаясь
к вопросу, скажу, что я больше испугался
потом, когда вник. Был просто ошарашен
огромным количеством проблем, нерешенных
вопросов, а самое главное – отсутствием
стратегии развития вида спорта. Меня
поражало абсолютное забвение гандбола
на фоне тех достижений, которыми может
похвастать наш вид спорта.

– А
пути назад уже не было.
– Я
и не пытался никуда сбежать. Ведь как я
оказался в гандболе? Прежде всего потому,
что меня активно агитировали заслуженные
люди. Во-первых, это Дмитрий Олегович
Рогозин, мой старший товарищ и друг, к
слову – мастер спорта по гандболу. Для
него этот вид спорта – не пустой звук.
Если бы он не стал большим политиком,
то совершенно точно получил бы звание
чемпиона мира.

Еще
до ухода в отставку моего предшественника
Владимира Нелюбина, который прекратил
работу после неудачи мужской сборной
на ЧМ-2015 в Катаре, Дмитрий Олегович
почувствовал, что моем мозгу есть
свободное пространство. В то время он
уже год как был председателем
попечительского совета ФГР и регулярно
рассказывал мне, какой это искрометный
вид спорта – видимо, готовил почву для
будущего предложения.

– Что
значит «свободное пространство в мозгу»?
Вам ведь и без гандбола было чем заняться.
– В
какой-то момент я оказался вне политики
и вне социальных проектов. До этого я
ведь был депутатом, потом воссоздавал
партию Родина, занимался проектом «Школа
бразильского футбола».

Рогозин
не единственный, кто обратил мое внимание
на гандбол. Когда я был председателем
комитета Госдумы по транспорту, много
работал в связке с Игорем Левитиным,
федеральным министром. Позже Игорь
Евгеньевич стал отвечать в Администрации
Президента за спорт и однажды сказал
мне: «А давай ты займешься гандболистами».
Я ему: «Вы что – сговорились с Рогозиным?»
«Да нет, – отвечает. – Почему ты так
решил? Ну ты все же давай, подумай».

Я
пошутил в ответ, мол, если будет указание
сверху, то я займусь. Через две недели
Игорь Евгеньевич мне сообщает: «С
президентом согласовано, он одобрил
твою кандидатуру».

– То
есть Владимир Путин был уже о вас
наслышан?
– Рассказывают,
что Президент переспросил: «А, это
Шишкарев, который хотел заняться
футболом?» Я ведь никогда не скрывал,
что когда была «пересменка» между
Фурсенко и Толстых, я отсылал свои
записки Президенту на предмет
концептуального развития футбола и они
попали к нему на стол. Видимо, Владимир
Владимирович это запомнил и, как мне
сообщали, сказал:
«Сделает гандбол – отдадим ему футбол».
В общем, перспектива была определена:
вперед, на выборы.

– С
кем еще кроме Рогозина и Левитина вы
обсуждали возможный приход в гандбол?
– У
меня давние дружеские отношения с
Андреем Лавровым, который 6 лет был
членом Совета Федерации, представлял
там свой регион. Если кто не знает – он
из Краснодара, я из Новороссийска. Мы
долгое время вместе играли за парламентскую
сборную по футболу – я левый полузащитник,
Андрей – бессменный вратарь.

Я
входил в эту команду 6 лет, мы провели
22 международных матча, из них 21 выиграли.
Еще один матч свели к ничьей – видимо,
по политическим соображениям, так как
играли с парламентом Белоруссии.

Я
встретился с Андреем и сказал ему: «Есть
такое предложение, что думаешь? Он
ответил, что с удовольствием видел бы
меня президентом Федерации гандбола
России. Сам Андрей Иванович и тогда, и
сейчас – первый вице-президент Федерации.

«Победа
в Рио не сравнится ни с чем»

.

– Несмотря
на сравнительно небольшое время, что
вы провели в гандбольной семье, она вам
стала по-настоящему родной. Это любовь?
– Если
я берусь за какое-то дело, всегда отношусь
к нему искренне, по-настоящему. Я же
понимаю, что мне нужно вести за собой
команду – и спортсменов, и команду
управленцев.

Если
я буду относиться к этому как к общественной
нагрузке – ничего путного не выйдет.
Поэтому сначала у меня была внутренняя
установка – делать эту работу с душой.
Но затем оказалось, что не влюбиться в
этот вид спорта невозможно.

– Чем
гандбол так хорош?
– Я
люблю слова доктора Хасана Мустафы,
нашего президента Международной
федерации, над которыми поначалу я
улыбался, но со временем понял, что так
и есть. «Ты, – спрашивает, – можешь
заснуть на футболе? – «Конечно, могу».
– «Ты можешь проспать довольно долго,
потом проснешься, а ничего не изменилось.
А на гандболе? Глаза закрыл–открыл, и
уже все поменялось». Он это всем говорит,
даже Зеппу Блаттеру. Когда тот был
президентом ФИФА. То есть прежде всего
мы любим гандбол за его динамичность.
Во-вторых, это высокоинтеллектуальная
игра. А уж какая красивая! Какие финты
проделывают
высококлассные спортсмены!

– Победу
на Олимпийский играх-2016 вы считаете и
своей личной победой тоже?
– Это
отдельная история в моей жизни. По накалу
страстей и эмоциям, которые я пережил
за две с небольшим недели, это не сравнится
ни с чем. Не хочу ни превозносить себя,
ни принижать, но ощущение сопричастности
к этой великой победе – для меня очень
большое счастье. Удивительно, но
более-менее спокойно прошел только
финал – мы уже набрались наглости и
были уверены, что победим. Все остальные
игры были на таких нервах!

И
все же мы выиграли там, где не знали
побед 36 лет. Это был апофеоз всей Олимпиады
– последний финал в игровых видах
спорта. Мы знали, что игру смотрит почти
вся страна. И это было так здорово.

– Сколько
поздравлений вы получили в тот день?
– Сообщений
и звонков было за триста. И я старательно
всем отвечал. Последние ответы набросал
уже в самолете: посчитал своим долгом
поблагодарить всех без исключения.

Звонит
Александр Дмитриевич Жуков: «Серега,
я тебя поздравляю! Ты понимаешь, что ты
сделал?» «Нет, – говорю, – пока не
понимаю». «Да вас Первый смотрел на
«Первом»!» Ну, вы понимаете: речь о
Президенте, который смотрел гандбол на
Первом канале.

«Никогда
не забуду, как Анька Вяхирева на весь
мир кричала: «Мама, папа»!»

– Вам
пересматриваете ключевые олимпийские
матчи?
– Прошло
уже 9 месяцев, но я до сих пор не могу
пересмотреть матч с норвежками. Ну не
могу! Взрослый мужчина,а
эмоции – зашкаливают. Я рыдал вместе с
девчонками. Никогда не забуду эти
счастливые лица, слезы, и то, как Анька
Вяхирева на весь мир кричит: «Мама,
папа…!»

Помню,
перед полуфиналоммы
пошли куда-то перекусить, и мне на сдачу
дали реал. Внутри серебряный, а по кругу
золотой. Я еще брать не хотел – некуда
было положить. Но какая-то девчонка мне
говорит: «Возьмите его. На счастье».

Я
его взял и держал весь матч. Потом разжал
руку – у меня кровь, так сильно я сжимал
эту монету от волнения. Вообще, болел я
неистово. Иногда мне даже говорили: «Ты
же президент, веди себя прилично».

– А
ведь существовала опасность, что сборная
России вообще не примет участия в
Олимпиаде-2016. Как эту ситуацию пережили
в гандболе?
– Ох,
помню 27 июля. Сборная уже в Рио, а допуска
все еще нет. В то время я был с семьей в
горах, и в какой-то момент мне приходит
sms от Хасана Мустафы: «Top
urgent!
Call
me
immediately!»
(Сверхсрочно! Позвони мне немедленно!
– англ). Я бегаю, ищу сигнал, связи нет.
Прошло минут 15 – что я за это время
пережил! Наконец, удалось дозвониться
ему в Аргентину и он басит в трубку:
«Congratulations!
(Поздравляю! – англ.) Передай своим,
пусть готовятся, все нормально!». «Спасибо
тебе, Мустафа, родной! Но ты, – говорю,
дорогой, не мог сразу написать, что все,
мол, ок?!»

«Я
знаю, что Трефилов устал»

.– Вам,
кроме гандбола удалось что-то в Рио
посмотреть? Ходили на другие соревнования?
– Возможность
такая было, но я не мог. Каждая наша игра
так выматывала и отбирала столько сил,
что мне нужно было восстанавливаться
вместе с девчонками. Ох, эти бедные
девочки… Нет, они, конечно, не бедные,
а счастливые, но на тот момент им было
невероятно тяжело.
Третий месяц вне
дома, вне семьи, у половины есть дети.
Мы считали – на 15 игроков у нас 11 детишек.
Все это в другом часовом поясе, в другом
климате, в другое время года… И ведь
это женщины! Организм должен быть
железным. Напряжение – безумное.
Жесточайшие тренировки в Сочи и Москве
перед Играми, перелет, нагрузка, эмоции.
Было всякое: плакали, скучали.

Тут
я бы отметил роль капитана Ирины
Близновой. В хорошем смысле слова она
была мамкой для всей команды – девчонки
перед каждым матчем сами собирались,
без меня, без Трефилова, что называется,
«терли» между собой. И что очень важно,
Ирина не допускала каких-то разборок.
Кто-то с кем-то когда сцепился на площадке,
кто-то соперничает по клубам – она все
эти возможные конфликты четко пресекала.

А
для меня было важно – не позволить
Трефилову сорвать резьбу. Он ведь крутит
так, что может и переборщить…

– И
все-таки – Трефилов хороший мужик или
плохой?
– Начиная
рассуждать о том, какой Трефилов мужик,
нужно помнить главное: на данный момент
из действующих тренеров он самый
титулованный во всем мире. Никто не
сравнится с ним по достижениям. Таких
людей нужно пестовать. Он очень предан
своему делу человек, он перфекционист:
не жалеет ни себя, ни других. Но у него
есть моральное право спрашивать, потому
что сам он пашет как никто другой.

Все
ли он делает правильно? Да, конечно, нет,
особенно когда переходит на личности,
когда у него появляется «слепая лошадь»
или «дурная кобыла». Да, его нужно
поправлять – но не всем и не каждому.

Главное,
не надо ему ничего говорить через две
минуты после окончания матча – важно
подождать, пока он остынет, а уже потом
все решать.

Помню,
играли мы отбор с Данией на чемпионат
Европы, выиграли, я радостно выбегаю на
площадку, беру Евгения Васильевича,
чтобы сфотографироваться. И тут я
понимаю, что он даже не узнает меня. Он
еще весь там, в игре, не отошел. Ему нужно
дать время остыть после игры, прийти в
себя.

– Еще
до вашего прихода сборная чуть ли не в
полном составе написала письмо, в котором
потребовала убрать Трефилова из команды.
Сейчас вы можете представить такую
ситуацию?
– Такое
письмо действительно было. Девочки, в
основном ростовчанки, подписали отказное
письмо, в котором сообщили, что не хотят
больше работать с Евгением Васильевичем.
Я считаю, что в самом факте появления
этого письма есть и вина федерации.
Назревающий конфликт нужно увидеть и
предупредить. Я уверен, что сейчас такое
письмо не появится, и не потому, что я
всех зажал и никто пикнуть не может.
Наоборот – мы среагируем на проблему
гораздо раньше, чем она дойдет до точки
невозврата.

Слава
богу, сейчас та страница перевернута,
о ней никто не вспоминает. Девчонки до
конца помирились с тренером. Помните,
то знаменитое олимпийское видео, когда
после победы все они подходили к Евгению
Васильевичу и целовали его? Так вот все,
кто целовал, подписывали это письмо. Но
все эти обнимашки и целовашки были уже
абсолютно искренними. Теперь у нас все
по-другому.

– Трефилов
не говорит: «Я устал, я ухожу»?
– Нет.
Но я знаю, что он устал. Как президент
федерации я стараюсь максимально снять
с него напряжение. Заставить его сходить
к врачу – тоже считаю своим личным
долгом. Он же совсем не бережет себя. А
все эти эмоции, что его накрывают во
время игр, даром не проходят. Этот человек
заслуживает особого отношения. Не надо
его мерить общими стандартами. Есть
люди – герои. Будь моя воля – я бы дал
Трефилову звание Героя России. И не
только за то, что он выиграл Олимпиаду.
А за то, что он так пашет.

– Вы
можете приказать Трефилову включить в
команду спортсменку А, а спортсменку Б
отправить домой?
– Никогда!
Не было такого случая, чтоб мы с ним
спорили и зарубались по игрокам. Все
решения по составу принимают только
тренеры. Да, я знаю массу примеров в
других видах спорта, когда у тренерского
штаба бывает много советчиков – спонсоры,
акционеры, президенты с их указаниями:
этого ставь – этого не ставь. Моя
принципиальная позиция – если ты не
доверяешь тренеру и считаешь, что он
где-то не прав, тогда, будь честен –
поменяй тренера, найди того специалиста,
которому ты будешь доверять. Евгению
Васильевичу я доверяю на 100 процентов.

«На
банкете в Госдуме пел не Кобзон, а я»

– Вы
эмоционально болеете, посвящаете сборной
песни, поете для них со сцены – вам
нравится быть таким необычным президентом?
– Ничего
необычного – я такой на самом деле, а
девочки для меня родные. Да, пою. Эта
традиция сложилась случайно. На чемпионате
мира в Дании, где мы проиграли один мяч
– один матч и не попали в финальную
пульку, после турнира был прием. На тот
момент мне действительно хотелось быть
необычным президентом, расположить к
себе девчонок, ну и в конце концов
показать: мы, русские, тут, хоть выступили
не очень удачно.

На
этом банкете была вся международная
гандбольная семья – игроки, тренеры,
руководители – человек 500. Играла
какая-то музыкальная группа. Я спросил
у доктора Мустафы: «А можно я спою?» Он
говорит: «Давай». Я вышел на сцену,
попросил оставить меня одного, сел за
синтезатор и спел одну из своих самых
любимых песен – «Музыкант». Сейчас эту
историю вспоминают так: «А потом вышел
Шишкарев и как дал им на английском!»…

Когда
мы выиграли астраханскую квалификацию,
девчонки мне сказали: «Сергей Николаевич,
ну все, без песни никуда!». Я опять спел.

Перед
олимпийским турниром, когда пятого
августа у нас было собрание, смотрю
настроение у всех совсем тревожное. Я
уже и про бонусы сказал – все равно
сидят напряженные. Тогда я пообещал:
«Выиграете – спою!» Заулыбались, наконец!

– Нужно
сказать, что вы отлично поете и играете.
У вас есть музыкальное образование?
– Ну
не консерватория, конечно. Я закончил
музыкальную школу по классу аккордеона.
Как положено, был командиром музыкальной
банды, играю на клавишных, на гитаре,
пишу музыку, песни. У нас с ребятами есть
несколько альбомов. На Никитской, где
мой офис, внизу у меня музыкальная
студия. И это моя отдушина. Стресс снимаю
не только спортом, но и музыкой.

– Какая
самая серьезная площадка, на которой
вам удалось выступить?
– Кремлевский
дворец! Я не шучу. Там был банкет по
поводу тысячного заседания Государственной
думы. И пел не Кобзон, а я.