<span class="nones">Проповедник: </span> Добро и кулаки - «Новости кино»

«Проповедник» (“Preacher”), 1 сезон
По мотивам одноимённого комикса
Режиссёры: Сет Роген, Эван Голдберг, Сет Катлин, Гильермо Наварро
Авторы сценария: Сет Роген, Эван Голдберг, Сет Катлин, Гарт Эннис
Операторы: Джон Грилло, Билл Поуп
Композитор: Дэйв Портер
Продюсеры: Сет Роген, Эван Голдберг, Нил Моритц
В ролях: Доминик Купер, Джезоф Гилган, Рут Негга, Люси Гриффитс, Джеки Эрл Хейли и другие.

Культовый комикс Vertigo неоднократно пытались экранизировать в течение последних 18 лет, но каждый раз кто-нибудь дрейфил. Студии и телеканалы пугались, кажется, даже не масштабов насилия и черноты шуток, а циничного и жёсткого обращения с христианской религией. В результате ещё один концепт прослыл неподъёмным для кино. Гики уже составляли топы того, что никогда не попадёт на экраны, и ставили «Пастыря» на первые места, а тут неизвестным образом ему дали зелёный свет, причём у руля оказались люди, построившие карьеры на укуренных комедиях для взрослых. Верить в эту пару было сложно, но хотя бы никто из них не был Дэвидом Гойером.

Первым делом Роген и Голдберг по каким-то соображениям отодвинули почти все события первоисточника на «потом». Первый сезон — это развёрнутая предыстория к основному комиксу, основанная на флэшбеках из него и бонусных выпусках.

Оригинал начинается с того, что молодой проповедник, ставший сосудом для сверхъестественной силы, дикая девушка-вегетарианка и весёлый двухсотлетний вампир сидят в придорожном кафе и решают отправиться в путешествие. Зачем — это внезапно один из твистов сериала, потому что первый сезон на этой беседе в кафе и заканчивается.

Налицо, впрочем, очевидная попытка сделать не многообещающий пролог, просто раскрывающий основных персонажей, а полноценную сюжетную арку — о том, как проповедник, только что получивший силу творить чудеса одними словами, пытался сделать счастливыми горожан своего маленького провинциального города. Пока главный герой пытается понять, что ему делать со своей жизнью, рядом целая толпа персонажей мучается от своих проблем, к которым пастырь в основном не имеет отношения, но на которые так или иначе иногда влияет.

Отсюда ощущение, как будто первый сезон много топчется на месте, словно последние сезоны «Ганнибала», и потому отношение к сериалу во многом зависит от банальной симпатии к персонажам/актёрам. Город пастыря — это город страданий, но к моменту событий сериала большинство бед уже произошло. Теперь все просто депрессуют: что сын урод, что дочь — овощ или умерла, что баба отвергла, что мужик ушёл, что мать была шлюхой и так далее. А некоторые персонажи вообще ничего не делают, как друг-вампир, и слава богу, что актёр замечательный и шутки смешные, иначе он раздражал бы даже больше, чем истеричная Тюльпан. Правда, в какой-то момент его решают занять, впутав в любовный треугольник, но конфликт всё равно получается минорный.

И только ангелы, которым позарез нужно извлечь из пастыря сбежавшее с небес нечто, пока никто не узнал, тормошат эту богом забытую техасскую дыру. Как следствие с ними же связана как минимум половина самых чёрных и одновременно самых смешных и небанальных эпизодов. Разборка в номере отеля, наверное, самая интересная драка в кино с тех пор, как Колин Фёрт устроил что-то похожее в церкви.

И что отдельно приятно и удивительно: жесть на этом не заканчивается, и кажется, что Святого-покровителя Убийц отчасти тоже засунули в первый сезон, чтобы стало больше трупов и крови на хронометраж. А не только затем, чтобы этот хронометраж растянуть предысторией персонажа, который вклинится в основной сюжет только во втором сезоне.

Но, собственно, кроме искусственного растягивания 5-серийного сценария на 10 эпизодов, «Проповеднику» даже нечего предъявить. Он аккуратен с первоисточником, и переносит на экран всё хорошее, что в нём было, и даже лощёный, похожий на рок-звезду Доминик Купер, которому редко попадаются подходящие роли, здесь выглядит в целом своим. В конце концов, нечасто увидишь кино с богохульными шутками, морем дерьма, уродами и расчленёнкой, которое всё равно будет оставаться грустным и человечным до самого конца.