Дуэлянт: Прохладная история - «Новости кино»

«Дуэлянт», 2016
Автор сценария и режиссёр: Алексей Мизгирёв
Оператор: Максим Осадчий
Продюсеры: Александр Роднянский, Сергей Мелькумов
В ролях: Пётр Фёдоров, Владимир Машков, Юлия Хлынина, Франциска Петри, Сергей Гармаш, Юрий Колокольников, Мартин Вуттке, Александр Яценко и другие.

На «Дуэлянта», надо признать, возлагались определённые надежды: редкий на больших экранах жанр криминальной драмы в декорациях дореволюционной России, серьёзные щи, явная претенциозность постановки, выбитый Роднянским показ на фестивале в Торонто и прочий пиар — в общем, хватало для того, чтобы пойти на фильм уже чисто из любопытства. По иронии, просмотр действительно напоминает двухчасовое разглядывание редкого чуда природы, при котором не перестаёшь улыбаться, офигевать и прикладывать руку ко лбу, типа, как же можно было до такого додуматься, как оно вообще живёт.

История Мизгирёва — про таинственного и крайне везучего дуэлянта Яковлева. Тот внезапно появляется в Петербурге, ввязывается в одну дуэль за другой, всегда побеждает, а потом делит гонорар за победу вместе с подельниками.

Автор не жалеет хронометража на то, чтобы показать, в каком глубоком игноре со стороны смерти находится главный герой — изобретательные дуэли с обстоятельствами не в его пользу, различные стычки, пулевые ранения, предыстория в духе «Выжившего» и, наконец, цирковое, совсем уж фантастическое выступление с рикошетами — всё для того, чтобы превратить Яковлева в чисто пацанского героя комиксов. То есть, в пьющего, угрюмого мученика со сверхспособностями, который хочет сдохнуть, а не может, хочет отомстить, но тоже не может. По ходу дела сравнений накапливается тьма — от Джона Константина и Росомахи до водилы Гослинга или того же Ди Каприо у Иньярриту.

Яковлеву-Колычеву не хватает совсем немного, чтобы встать рядом с Фандориным и Городецким — пожалуй, единственными достойными, уже брендовыми комиксовыми персонажами, которых смогло родить новое русское кино. Ему не хватило даже не литературной основы, а, во-первых, большей оригинальности и сложности образа (яркого имени, привычек, других деталей), а во-вторых, нормального рассказчика.

Мизгирёву как сценаристу стоит работать только на рекламе кетчупов и стиральных порошков, это его уровень во всём — от раскрытия конфликтов и до диалогов (особенно диалогов, замечу). Он вроде как пытается сделать не просто детектив или криминал про месть, а реально полотно — драматичное, объёмное, с неким (на деле мутным, но всё-таки) символизмом, и что у него ни герой, то либо страдалец (или страдалица), либо негодяй. Тут полно линий и полно маленьких трагедий. Причём умирают все по-модному — внезапно, жестоко и как-то нелепо. Но история всё равно воспринимается как набор плохо нарезанных сцен. Как ещё один трейлер.

И в этом сбивчивом рассказе бродят плоские, но красиво нарисованные персонажи, броские и пустые. Ты как будто смотришь фильм из будущего, где человечество вымерло и остались только роботы, и вот они пытаются воспроизвести на экране, как, по их мнению, эта раса людей общалась и действовала. Каждый диалог — перечень панчлайнов. Буквально все реплики стремятся звучать как лозунги или хотя бы слоганы. Сказал, как отрезал — это про каждую, даже самую неважную фразу, и этими фразами персонажи пытаются общаться, объясняться в любви и ненависти. «Вы его убили!» — «Да». — «Будьте прокляты». — «Опоздали. Я уже проклят» (ухмыляется, уходит, конец сцены). И так постоянно.

Вдобавок Мизгирёв не только максимально упрощает все реплики, но и сокращает их количество на сцену. Может, он просто боялся диалогов, а может, решил сделать это фишкой и стать, например, «русским Рёфном», но по итогам он если и стал Рёфном, то воплощением всего плохого, что есть в американо-датском режиссёре. Ощущения ровно такие же, как от «Только бог простит» — такого же красивого, претенциозного типа полота, чьи идеи можно понять, но к которому тяжело испытывать какие-либо эмоции. Ни ненависти, ни симпатии, ни отторжения — ни хоть чего-нибудь. Потому что оно мертво, как камень, сколько ни заваливай отчаянно горизонт в каждом первом кадре.