Интервью с Ладой Лузиной: "Я знаю в Киеве место, где живет водяной"

Известная писательница рассказала "Сегодня" о том, почему хочет заниматься пиаром церкви, как ей навредило увлечение ведьмами, о новой книге, условиях для работы, почему перестала ходить на тусовки и о своей опасной юности
Моя коллега, узнав, что я иду на интервью с Ладой Лузиной, вполне серьезно посоветовала: "Возьми с собой какой-то оберег". На мое недоуменное: "Зачем?", она смущенно сказала: "Ну как — она же ведьма...". После того, как я сказал, что интервью будет проходить на кладбище, коллега стихла и — перекрестила меня. Интервью и правда проходило на Байковом погосте в столице. А все потому, что Лада (как и я) любит книги киевоведа Александра Анисимова, но ни разу (как и я) не бывала на его могиле. Вот мы и решили, что лучшего места для встречи просто не найти. — С Анисимовым у меня вышла очень грустная история. Мы не были с ним знакомы — только на уровне переписки. И я попросила его написать предисловие к моим "Киевским ведьмам. Выстрел в опере". И он это сделал, причем замечательно! Из этих строчек было ясно, что мы интересны друг другу. Я тогда была абсолютно уверена, что еще схожу на его экскурсию, и мы пообщаемся. Не сложилось... Для меня был такой шок, когда он умер — в 50 лет! После того я зареклась что-то откладывать в отношениях с людьми. — Лада, а что вам нужно, чтобы писать — может, какие-то особые условия? И есть ли у вас свой писательский график работы? — Знаешь, я преклоняюсь перед людьми, которые умудряются писать ежедневно и системно. Это абсолютно не про меня. Мой издатель должен тихо меня ненавидеть, ведь у меня на данный момент около 5 незаконченных книг. Причем процентов на 80 они готовы. Но я могу писать лишь тогда, когда чувствую, что дозрела внутренне. Я понимаю, что могу взять себя в руки и все быстренько "добить". Но не вижу в этом смысла. Стараться из-за денег? Это как-то мелковато. Нет, Саш, я считаю нормальным, когда книжка дозревает. Хотя при этом, признаюсь, несмотря на всю эту стройную теорию, порой чувствую себя идиоткой. Иметь кучу незаконченных произведений — это феерично (смеется). Но при этом я ненавижу, когда у тебя выхватывают сырой текст. У меня было очень много книжек, с которыми так поступили. А мне всегда хочется отложить их на два месяца, а потом еще раз спокойно перечитать. Что касается условий для работы, то они просты: тишина. Музыку я совсем не люблю. Желательно, чтобы вообще никого не было в доме. Я отключаю телефон, причем иногда на несколько месяцев. Единственное, с чем мне тяжело расстаться, так это с интернетом: у меня интернетзависимость. Потому муж, чтобы я наконец-то начала работать, просто отключает мне инет. Впрочем, часто своей работой я бываю и очень довольна. Вот похвастаюсь: у меня уже 21 октября выходит новая книга из цикла "Киевские ведьмы" — "Тень Демона". — Писатель Вадим Панов говорил мне, что ему все равно, где писать — хоть на коленке. А вам? — Мне не все равно — я пишу только за своим письменным столом. У меня полкомнаты занимает писательский кабинет, а вторую половину этой же комнаты — одежный шкаф. А вообще, в те времена, когда я только начинала писать первые книжки, я снимала квартиру. Там были старые потертые обои — знаете, "раннесоветские" такие? И старая мебель. Все люди, которые приходили туда, говорили: "Боже! Как же здесь неуютно!". А мне было так классно! Ведь мне, чтобы писать, как раз и нужно, чтобы меня ничего не отвлекало. Потому что если у меня будет висеть красивая тарелочка, я отвлекусь на нее. А для работы мне нужен полный вакуум. — Вы сказали, что у вас много незавершенных книг. О чем они? — Обо всех не расскажу, но вот об одной — легко. Я уже дико в нее влюблена — давно не получала такого удовольствия от работы. Называется она "Азбука киевских чудес". Долго думала, какое слово выбрать: "чудеса" или "мистика", но в итоге решила, что "чудеса" лучше: "мистика" многих может отпугнуть. Она ведь у всех ассоциируются с демонизмом. А у меня в тексте есть и о чудотворных иконах, и об образовании монастырей. В книге есть все: и "Киев — столица ведьм", и "Киев — столица веры" — все представлено абсолютно пропорционально. Киев ведь тем и прекрасен, что абсолютно бездонен. Я сейчас понимаю, что есть много вопросов, которые до меня никто и никогда, как это ни странно, не поднимал. Например, я обнаружила точное место жительства Водяного. Пока не буду говорить, где именно оно расположено. Просто когда начала водить экскурсии, то поняла, что гиды очень быстро растаскивают твою информацию — естественно, безо всякой ссылки на тебя. Уважения к тексту, произнесенному вслух, нет. А когда ты пишешь это в книге и очерчиваешь как собственное ноу-хау, то так или иначе обязуешь делать на тебя ссылку. И даже если ее все-таки не делают, ты всегда можешь к ним воззвать: "Ну как же, это было написано у меня, помните?". "Азбука киевских чудес". Фото из книги, над которой работает Лада. Фото из личного архива — Лада, а вы еще не устали от того, что многие называют и считают вас ведьмой? — Не все понимают, что это — маска. Вон и ваша коллега меня чуть ли не исчадием ада считает (писательница очень любит мистику, занимается гаданиями и раньше устраивала немало фотосессий на метле. — Авт.). А ведь это — просто игра, образ. Только если раньше я наслаждалась этой придумкой, то позже до меня дошло, какое огромное количество людей, оказывается, воспринимают все всерьез. И мне стало не по себе. Этот образ мне даже боком несколько раз выходил — к примеру, меня отказывались брать на работу. Даже обидно: ребят, я не ведьма, а человек, который о них пишет! Я ведь верующая, хоть к церкви отношения имею мало. С ней у современного человека сейчас те же проблемы, что и с кладбищем: церковь не вписывается в современное течение жизни. Церковь для меня — это организация, которая изначально должна приносить огромную пользу, но переживает серьезный кризис в связи с неспособностью адаптироваться к современности. Если честно, я бы с удовольствием занялась пиаром церкви. Тем более что сегодняшнему человеку очень не хватает многих элементарных вещей, которые может дать церковь, — например, духовника. Кроме того, между нынешними страждущими и церковью нет никакого контакта. Для людей она перестала ассоциироваться с милосердием. — У вас бывает кризис в работе? Такой, что вы ни одной строчки из себя не можете выдавить? — Да. У меня был такой ступор длиною в полгода, когда я вообще писать не могла. Потом пошла к психологу, и он сказал, что я не могу переживать два события одновременно: и в книге, и в реальности. Я тогда писала про революцию 1917 года, а за окном гремел Майдан. Все же история — дико цикличная штука. — Знаю, что вы большой фанат антиквариата... — Сейчас меня немного отпустило. А раньше было что-то из серии: "Боже, я все отдам, чтобы это получить!". У меня, наверное, появилось очень острое чувство собственной смертности. Может, это звучит глупо, но я понимаю: всего с собой не заберешь. И когда я об этом думаю, вещь тут же теряет для меня свою ценность. — У меня сложилось впечатление, что вы немного грустная. Почему? — Не могу сказать, что я грустная, но и сказать, что довольна жизнью, тоже не могу. Я вообще не понимаю, как сейчас можно чувствовать себя в своей тарелке. Раньше я обожала тусовки. А как же: шоу-биз, блеск, все такое. Мне надо было придумывать себе красивую шляпку в виде бабочки или корабля, чтобы все меня фотографировали, чтобы я была звездой программы. А сейчас перестала. Не могу и не хочу. Какие к черту шляпки? Если бы я сейчас таким занималась, то просто перестала бы себя уважать. — А что может вас восстановить, придать сил? — Мой сад на даче. При этом забавно: то, что мне больше всего нравится, никак не хочет расти. Но я человек упрямый. Жутко хочу вырастить два любимых цветка: дельфиниум и наперстянку. И я буду их сажать и выращивать до тех пор, пока не вырастут. Для меня — это лучший релакс. Я превратилась в законченного дачника: готова небеса молить о дождике (смеется), лишь бы мои цветочки были политы и счастливы. — В последнее время вы часто проводите экскурсии по Киеву. Чем это вызвано? — Я действительно очень долго отказывалась проводить экскурсии, потому что не могла понять, почему мне это вообще предлагают. Для меня писатель и экскурсовод были двумя абсолютно разными профессиями, и в моей голове они вообще не соприкасались. И это при том, что у людей была просто какая-то идея фикс заставить меня провести экскурсию. Ко мне регулярно обращались по этому поводу, писали даже незнакомые: "Не проведете ли?". И я каждый раз почти с возмущением отказывалась, потому что мне казалось, что мне предлагают что-то непотребное. А потом сломалась. У меня были проблемы с романом "Рецепт мастера" — какое-то странное онемение от работы. Если бы не это, я так бы и не согласилась поработать гидом. Это была такая себе проба растормошить себя. Я была уверена, что это будет одна-единственная экскурсия, на которую придет 20 человек, и на этом все закончится. И я совсем не ожидала, что придут 100 человек. А потом еще сто... И я подсела. Это ведь такой кайф — самое что ни на есть живое и прямое общение со своим читателем. Во-вторых, ты как бы обкатываешь на людях разные теории. Дошло до неприличия: если в начале у меня экскурсия занимала два часа, то сейчас — четыре с копейками. Потому что я и об этом хочу рассказать, и об этом, а потом раз! — и время пришло закругляться. Но, скажу откровенно, надоело, пора и честь знать. Это все же не профессия, а скорее, хобби. — Вы ощущаете в себе перемены? С возрастом куража прибавилось, или, наоборот, стали спокойнее? — Кураж у меня возникает по тому или иному поводу и сейчас. А вот беззаботность... раньше я была человеком, абсолютно не обремененным моралью. Это было так классно и так удобно. Это было невероятно счастливое время, к которому я уже никогда, увы, не вернусь — появились какие-то понятия, принципы. Когда я думаю о своем периоде взросления, то напоминаю себе ребенка, который отрывает крылышки насекомым, не понимая, что делает им больно. А юность... это такой период, когда ты должна попробовать мир на прочность любыми возможными и доступными способами. Ты должна зайти всюду, куда можно зайти, хотя бы для того, чтобы понять, что больше ты туда ходить не будешь. Это опасный период. Когда вспоминаю себя в 20 или 25 лет, то поражаюсь, как до сих пор жива... Порезать могли, задушить, все что угодно — даже закопать на обочине трассы "Киев—Одесса". Много разных историй было. Зато сейчас четко понимаю, что меня кто-то берег, хранил. — В свое время немало шуму наделала ваша ню-фотоссессия, где вы изображены обнаженной и на метле. Предложи вам снова сняться в такой провокационной штуке — согласились бы? — Сегодня я бы не восприняла такое предложение — исключительно потому, что поправилась на 10 килограммов. Верни я былую форму, то почему бы и нет? Для меня голый человек — это более чем естественно. Мы рождаемся голыми. Все остальное — комплексы. Возвращаясь к опасной молодости: была у меня такая ситуация... Не помню, сколько мне было, лет 20, наверное. Восточный мужчина, с которым у меня тогда были отношения, забрал у меня одежду, запер и сказал: "Никуда не уйдешь". Предполагалось, что если я голая,
то я у него в плену. Очень хорошо помню, что именно в тот момент я была спокойна, как удав. Уйти в таком виде? Да не вопрос! Ее любят кошки Имя: Лада Лузина
Ро­дил­ась: 21.10.1972
в Киеве (Ук­ра­ина) Настоящее имя писательницы — Владислава Николаевна Кучерова (Лузина — фамилия матери). Окончила Киевский театральный институт. Работала журналистом в газете "Бульвар". В 2002 году выпустила свою первую книгу "Моя Лолита". Наиболеее известные произведения: "Меч и крест", "Выстрел в опере", "Принцесса Греза", "Ледяная царевна" (все — из цикла "Киевские ведьмы), "Мой труп" (литературный привет театральному прошлому), "Палата №7" (написана в соавторстве с Сергеем Жаданом). Автор сборников эссе "Секс и город Киев", "Замуж в 30 лет", "Мужчины, подруги и прочие стихийные бедствия". В 2011—2012 гг. возглавила список самых успешных писателей Украины. Дважды ее произведения экранизировались. Любимый писатель — Михаил Булгаков. Любимое животное — кошки. Хобби — коллекционирование антиквариата, новогодних игрушек и открыток (на Новый год всегда наряжает сразу несколько елок, чтобы ни одной игрушке не было обидно, что она осталась в ящике). В этом году писательница будет главным сценаристом грядущего праздника "Новый год на Софиевской площади-2016". Как человек, влюбленный в Киев, проводит по городу авторские историко-мистические экскурсии. Дружит с Натальей Могилевской и Андреем Кравчуком. Создатель фотопроекта "Умирающий Киев". Замужем. Детей нет. Входит в список самых красивых людей Украины по версии журнала Viva.